"Что писатели-дворяне брали у природы даром, то разночинцы покупают ценою молодости. Напишите-ка рассказ о том, как молодой человек, сын крепостного, бывший лавочник, гимназист и студент, воспитанный на чинопочитании, целовании поповских рук, поклонении чужим мыслям... выдавливает из себя по каплям раба и как он, проснувшись в одно прекрасное утро, чувствует, что в его жилах течет уже не рабская кровь, а настоящая человеческая".
Как сильно звучит это на третьем десятке лет жизни, резонируя с шаблонами, выработанными, каждым для себя, на уроках литературы в средней школе.
В своё время мне сильно повезло с преподавателем русского языка и литературы. Высших балов от неё я редко удостаивался, думаю, за нежелание вникать в детали правописания и категорическое нежелание пользоваться чужими наработками, но мыслить и излагать своё видение ситуации мне не мешали. Когда мама с папой кормят, поят, одевают и от дождичка защищают - можно много и громко отрицать чинопочитание, отвергать рабское поведение. Подростковый нигилизм, через это, думаю, проходят все "не овощи". Потом жизнь, чем далее, тем более проникающаяся соглашательством, компромиссами, где чужая составляющая приоритетнее - так недолго и до состояния "пузика на карьерной лестнице". Быстро и незаметно это происходит, и назад возврата нет - ломка сильна.
Произошло так и со мной; пузик появился и карьерная лестница вырисовалась. Пузик - это даже приятно временами, поглаживать его можно и тёти, что с толстыми жопами и "закоксовавшимися" мозгами, уважительно подхихикивают об обозначившемся "авторитете". Карьера, длинное стойло, тоже манит более лучшим кормом в дали; машина там, возможно даже неплохая, квартиру позволительно прикупить в кредит лет эдак на двадцать, а то и в группировку чиновничью, что по круче, перетянут за заслуги и лояльность.
Противно - да. Стрёмно со стороны на себя глянуть порой, узнавая себя в героях того же Антона Павловича. Ладно бы примерять на себя роль героя книжки современного писаки, типа Лукьяненко; в таком случае можно, хотя бы, утешить себя предположением, что "жополизство" - это признак современности. А нет, Чехов об этом писал, и для него это так же не было признаком настоящего времени.
