Суд над Остапенко Евгением ( Арест вело-путешественника при пересечении границы между Казахстаном и Россией и суд за нарушение миграционного законодательства РК. )

В предыдущей заметке я уже рассказывал о том, что вело-путешественник Остапенко Евгений транзитом посещал Павлодар (Казахстан). Упоминал об основной причине задержки у нас в городе - поломке велосипедного багажника. Забыл об одном - срок пребывания Евгения в Казахстане истёк как-раз тогда, когда он был в Павлодаре. Как-то так получилось, что в процессе движения по Казахстану у Евгения сложилось мнение о том, что на перерегистрацию в миграционной полиции РК даётся пять дней после истечения таковой. Советчики незваные, сами сотрудники миграционной полиции или пограничного поста этому поспособствовали - неважно, главное, что по прибытию на границу, с целью покинуть Казахстан, Евгений был задержан и отправлен в Щербакты с рекомендацией "по хорошему" продлить срок действия миграционной карты и только потом заявляться на границу.

На следующий день в миграционной полиции Щебрактов ему отказались продлевать миграционную карту, мотивируя тем, что никаких исключений или дополнений в толковании чётко обозначенного срока пребывания на территории РК нет. Вообще, из опыта людей, часто пересекающих границы России и Казахстана с соответствующей регистрацией и перерегистрацией в миграционной полиции известно, что каждая конкретная ситуация, не описанная явно на первой странице регламента полиции, решается в зависимости от того, на какого сотрудника нарвёшься и в каком он будет настроении; могут месячный прогул простить даже денег не попросив, а могут и за час десять суток ареста впаять. Видимо, Евгений попался кому-то не в настроении, так как даже на решение с помощью мзды ему даже не намекнули - просто отмахнулись не глядя.

В миграционной полиции его отфутболили, на границе не пропускают - Евгений попытался лично разобраться в особенностях законодательного регулирования миграционной политики на территории РК. В "Кодексе Республики Казахстан об административных правонарушениях" (http://online.prg.kz/Document/?link_id=1000070277) есть статья описывающая ситуацию:


В зависимости от способа рассмотрения обстоятельств к случаю Евгения может быть применена как первая, так и вторая часть статьи. Однако, в "Правилах выдачи миграционной карточки" (http://www.mvd.kz/index.php?p=razdel_more&id5=192&id1=3) пункт 18 содержит следующее:


Евгений решает воспользоваться возможностью данной ему законом РК, едет на границу и попытаться убедить должностные лица на пограничном пропускном пункте в том, что нарушить сроки пребывания на территории Республики Казахстан его вынудили обстоятельства, которые уважительны хотя бы и потому, что он не бизнесмен и не юрист, изучающий законы для деятельности на территории РК, а путешественник, усталость и пребывание в непривычной постоянно сменяющейся обстановке естественны и могут быть приняты во внимание для принятия решения о снятии ответственности за столь незначительное нарушение. Результатом попытки объяснится было заполнение протокола об административном правонарушении, изъятие заграничного паспорта и конвоирование в Щербакты с указанием помещения в изолятор временного содержания (его ещё неверно называют камерой предварительного заключения) до суда.

В пятницу вечером я узнаю обо всех этих перипетиях. В зависимости от того, в какую сторону склонится судья, Евгению вполне могут впаять неслабый штраф или арест на длительное время. Решаем предпринять некоторые превентивные меры. Составляю письмо с описанием ситуации и рассылаю по нескольким десяткам доступных электронных адресов Павлодарских СМИ, в расчёте на то, что их интерес послужит сотрудникам правоохранительных и судебных систем неким предупреждением не зарываться. Ждём выходные - ноль эффекта. Похоже, что так называемое электронное правительство работает пока только в головах у чиновников, так как те, кто, по идее, наиболее активно из всей народной массы должны пользоваться средствами эффективных электронных коммуникаций: репортёры и журналисты - не особо их жалуют, предпочитая работать по старинке, слушая телефон и молву.

К вечеру воскресенья узнаём, что суд состоится утром в понедельник. Решаю приехать и поприсутствовать. Выбираюсь из дома в шесть утра, еду на автобусе до границы города и "голосую" (ближайший автобус по расписанию на этом направлении - в 8:30, что неприемлемо):



Добираюсь до Щербактов, подъезжаю к районному отделению полиции. Евгений уже мается на крыльце, ожидая пока его препроводят в суд:


Учитывая то, что за выходные ни один журналист не дал знать о своём интересе, решаем усиленно изображать такового из меня. Евгений вручает мне свою здоровенную камеру, настраивает её и показывает, куда жать, чтобы из неё раздавался громкий зловещий скрежет диафрагмы, так немилый сердцу среднестатистического силовика. Евгения забирают в здание оформлять какие-то мелкие бумажки, а я хожу вокруг УВД, прокуратуры и здания суда, снимая всё, что понравится. Через десять-пятнадцать кадров выходит оперативный дежурный и говорит, что съёмка стратегических объектов запрещена. Я не возражаю по сути, напоминая только, что фасад здания УВД, статуя Феликса Эдмундовича Дзержинского и окружающие зелёные насаждения ни в коей мере не является стратегическими объектами. Дежурный не находит, что возразить и удаляется:


Через минуту шторка на втором этаже дёргается, а ещё через минуту дежурный снова выходит и просит дать ему моё удостоверение личности. Не возражаю, даю удостоверение. Через некоторое время дежурный выходит, отдаёт удостоверение и просительным тоном говорит, что он всё понимает, но и я его должен понять: "начальник просит прекратить съёмку". Опять-же - не возражаю, так как уже отснял вокруг буквально всё:


Время на часах уже к десяти идёт, журналисты видимо проснулись, пришли на работу, попили кофе и прочитали моё послание. В течении получаса Евгений даёт телефонное интервью представителям изданий "Звезда Прииртышья", "Новое время", "Мегаполис" и "TengriNews". Параллельно они названивали, надо полагать, в УВД, миграционную полицию и прокуратуру. На крыльце УВД образовалось некоторое движение, начали выглядывать люди в погонах при трёх-четырёх звёздочках. Сонные и спокойные ещё полчаса назад лица силовиков подтянулись, глаза расширились и голоса сделались ну очень вежливыми:


Пришло время идти под суд. Евгения "конвоируют":


Некоторое время ждём у входа, пока судья изучает документы дела. Дежурный на входе всё порывается запретить нам съёмку в здании суда, но никак не решается бескомпромиссно нам об этом заявить. Мы, однако, решаем попытаться узаконить съёмку и я пишу заявление судье с просьбой разрешить мне фото и видео-съёмку в зале суда. Указывать свою должность и место работы не стал, так как не являюсь участником процесса, ограничившись указанием того, что я гражданин РК:


Заседание началось классически, как в кино. Подсудимый встаньте, назовитесь и так далее и тому подобное. Надо сказать, Евгений хорошо сыграл свою роль, как в том же кино - видимо внимательно смотрел бандитские фильмы и не пропускал никаких эпизодов. После формальностей дошло дело до моего заявления на разрешение съёмок. Судья попросила меня объяснить, кто я и зачем мне это всё вообще нужно (вольный пересказ, на самом деле речь её, в отличии от моей, была выверена и отшлифована так, что не придерёшься). Мой ответ, дополненный по ходу Евгением, сводился к тому, что весь отснятый материал мы намерены выложить на тематическом ресурсе в интернете, чтобы интересующиеся могли с ним ознакомится и знать, что им будет, если они будут нарушать закон. Минута молчания и судья объявляет о том, что "суд удаляется на совещание" (это при том, что она была одна, не считая прокурора, который остался с нами). Минут через пять-десять судья возвращается и просит меня предъявить удостоверение сотрудника СМИ. Я говорю о том, что не аккредитован никаким СМИ, а выступаю просто как полноправный гражданин Республики Казахстан. В итоге мне отказывают в праве производить съёмку, сообщая, что гражданам у нас снимать не разрешено. Не убедительно, но спорить не стал.

Кстати, к этому времени мы уже узнали, что судить Евгения будут не по пунктам 1 (первый) или 2 (второй) статьи 394 КоАП, что вычитали в старой редакции, нарытой им в интернете, а по пункту 3 (три), добавившемуся в обновлённом варианте КоАП:


Наказание щадящее и мы надеялись на то, что судья "войдёт в положение". Евгений изложил обстоятельства, обусловившие сложившуюся ситуацию, судья с интересом, как мне показалось выслушала. Прокурор сказал то, что должен был сказать: "прошу наказать". Судья удалилась на совещание, велев ждать полчаса, чем Евгений и воспользовался, непрерывно давая телефонные интервью газетчикам:


В общем-то - всё. Через полчаса Евгению вручили копию постановления суда, в котором решение наказать за то, чего по сути не было (он ведь не уклонялся от выезда, а наоборот, стремился выехать), в формулировках забавно смешалось с явным желанием, но невозможностью его оправдать (раз уж дело всё равно завели).


Время к обеду, Евгений почёсывает отросшую за время заключения щетину, прикидывая сколько нужно съесть, чтобы добраться до Кулунды к вечеру:


Кушаем в кафе "Альбина", где, кстати, вполне себе ничего так кормят - тестирую это не первый год:


После обеда идём собираться в местную гостиницу. Хозяйка, пожилая женщина, накидывается на Евгения с требованием немедленно съехать, так как он мешает ей работать. Распахивает двери и чуть-ли не кричит, чтобы мы выкатывались. Меня не пропускает, говоря, что у них не положено посетителям входить в гостиницу, вдруг я бомбу подкину в номер. Я не особо реагирую на эти фортели, полагая, что в них больше шутки, чем реальной истерики. Не тут-то было, на вопли хозяйки являются два мужика-разнорабочих, явно готовых к роли вышибал. Я чуть-чуть "охреневаю" от дебилизма такого уровня, Евгений глазами мне семафорит, что он сейчас сам урегулирует ситуацию. Десять минут он убеждает дам-хозяек гостиницы-столовой, что я хороший и специально приехал из Павлодара для поддержки его в суде:


Под непрекращающееся ворчание и угрозы выкинуть вещи на улицу меня пропускают в коридор гостиницы:


Чем обусловлен такой нереальный прейскурант на услуги гостиницы - не знаю, но цены ни капли не соответствуют качеству (собственно, слово качество вообще не применимо к этому заведению):


Камера, ну, или комната в этой гостинице. По впечатлениям Евгения, подтверждаемые результатами моего осмотра, бельё на этих кроватях меняется по мере изнашивания его до дыр, а простирывается не чаще, чем раз в три-четыре клиента:


Впопыхах собираемся под возобновившиеся требования побыстрее выкатываться:


Буквально вприпрыжку Евгений выскакивает из "гостевого дома":


Вместе пробираемся к границе села, до железнодорожного переезда. Не знаю, как у кого, а у меня проходящие поезда неизменно вызывают зуд в местах, ответственных за тягу к путешествиям. У Евгения, видимо, тот-же симптом; глаза светлеют, лицо разглаживается - наконец-то в путь:


Навстречу восходящему солнцу:


В качестве завершающего аккорда не могу не упомянуть о том, что все без исключения должностные лица, с которыми мне пришлось общаться во время подготовки Евгения к суду и в процессе такового, вели себя исключительно корректно, вежливо и даже предупредительно. Весьма возможно, что такое поведение не является нормой и было спровоцировано массированным обзвоном начальственных кабинетов журналистами областных СМИ, здоровенным фотоаппаратом которым я нахально "общёлкивал" здания районного отделения полиции, прокуратуры и суда и опасениями, что, вот-вот, нагрянет толпа телевизионщиков - путь так, но, как сказал один мой случайный знакомый: пессимизм - это образ мышления, а оптимизм - сила воли, применяемая к обстоятельствам.