День двенадцатый ( Шалдайский сосновый бор - север Щербактинского района. )

Желающим отдохнуть в сосновом лесу рекомендую избегать мест в непосредственной близости от солончаков, солёных озёр и вообще, низменных. Лучшее всего - сопка, ровный склон горы или плоскогорье поросшие сосной. Я ночевал рядом с солончаками, практически болотами в низине солёных озёр Жамансор и Узынсор, в заросшем колючей жёсткой травой, с кривыми больными соснами участке бора. Надо было брать правее, ближе к границе, при планировании маршрута.

Позавтракав овсянкой, продрался сквозь колючки на дорогу. Номинально это дорога, а по сути - пахота. Я вполз в лес по распаханной дороге, и выползал из него по ней-же. Видимо, трактористу лесхоза было лень проходить пожарной полосой заросшие молодой порослью обочины и он решил бросить плуг в землю там, где это проще всего - на дороге. Так я и брёл по разворошенной земле до самого Сугура, примерно шесть километров. По началу злился, а потом решил принудительно направить мысли в хорошем направлении, внушая себе, что движение полосой препятствий улучшает общую физическую форму:



Местами я пытался ехать в седле, выставив передаточное соотношение таким образом, что велосипед еле двигался, при этом во время пробуксовки колёса не срывались особенно резко и я не терял равновесие, имея возможность продолжать движение. Получалось не особо быстрее пешего хода и, как выяснилось, сильно не полезнее. В один момент между рычагом тормоза V-Brake и покрышкой заднего колеса завалился сосновый кривой сучок. Учитывая то, что передаточное соотношение обеспечивало высокий крутящий момент, я не обратил внимания на увеличение сопротивления качению и некоторое время острый кусок дерева рвал боковину покрышки. Заметил эту беду только во время очередной остановки на особо глубокой песчаной косе. Вот радости-то полные штаны, похоже, что очень скоро придётся задействовать запасную покрышку, которую я предусмотрительно взял с собой:


Перед самым Сугуром дорога стала дорогой, позволив двигаться по ней, получая определённое удовольствие от созерцания колоннады сосновых стволов вокруг:


Село Сугур практически и не село, а заимка или выселки, состоит из пяти-семи отдельно стоящих домов. Все с приличными дворами, воротами - приятно посмотреть:


Остановился в Сугуре между домами пофотографировать, и тут меня зазвали на чай в один из них. Джамбул Актаевич - пожилой мужчина, работает в лесхозе, как и все в этих местах, как я понял. Супруга его по быстрому сготовила яичницу, хлеб, масло, чай - типичный деревенский завтрак, как раз ко времени. Пока завтракали, разговаривали о жизни в этих местах. Зарплата у сотрудников лесхоза около 30-50 тысяч тенге. Мало, считает Джамбул Актаевич. Я а про себя подумал, что нет, не мало. Живут они в местности богатой - бери до "не хочу". Техника служебная всегда в личном распоряжении. Дрова и строительные материалы бесплатно достаются; скотину держать гораздо проще, нежели в степном или пригородном посёлке. Живность, опять-же, ловят капканами и на мушку. По сути, всё, что надо для жизни в этих местах люди берут без денег. Зарплата идёт на приобретение того, что у многих в городе ассоциируется с небольшим шагом к роскоши. Оно и видно по хозяйству местных - дома крепкие, как ни жалуются они на бедность.

От Сугура дорога шла через питомник, обрабатываемое поле, где рядками высаживают семенами сосны, для последующего переноса в места замещения или расширения лесного фонда.

Вот и въезд в последний в моей поездке участок соснового бора. Далее двигаться буду степными дорогами с редкими вкраплениями берёзовых колков. С немного тоскливым чувством расставания вглядываюсь в ряды деревьев:


Здесь сотрудники лесхоза как-раз занимаются прореживанием молодого леса, давая возможность деревьям покрепче продолжать рост. Мелкие, больные и просто изломанные стволы выпиливают и вывозят из леса специальными просеками:



На подъездах к Жанааулу огибаю территорию базы лесничества, проезжая мимо небольшого искусственного пруда и ёмкостей с водным запасом: для полива в питомнике и тушения возгораний, надо полагать:


Село Жанааул довольно большое, раскидистое, дома стоят далеко друг от друга, на широких улицах:


Здесь мне немного не повезло с магазинами. Первые два, на которые мне указали встречные местные жители, оказались закрыты на переучёт, а в третьем закупки не состоялись. В этом самом, третьем магазине, расположенном в самом центре села, довольно крупном, свеже-отремонтированном, произошла неприятная сцена, после которой я в досаде покинул село. Пока я ждал своей очереди на обслуживание, мне захотелось сфотографировать интерьер магазина, достаточно оригинальный, выдающийся из неряшливого в общем вида сельских торговых точек. Я поднял фотоаппарат и вопросительно посмотрел прямо в глаза продавщице. Та отреагировала нейтрально, не проявляя восторга, но и не возражая против съёмки. Я уже было сделал кадр, как передо мной возникла особа, на лице которой играли краски печати "ох и люблю я это дело - поскандалить". "Кто вам разрешил меня фотографировать?" - возопила она. "Где разрешение на произведение фотографий?" - продолжала прессовать меня женщина, желчного и сухокрючного вида типичного школьного завуча или мелкой начальницы, страдающей от того, что её не повышают по работе, а муж интересуется молодой соседкой, не думая о том, что причиной всему - стервозное и склочное поведение. "Почему я должен спрашивать у вас разрешение, тогда, когда вы находитесь в публичном месте?" - спросил я её. "Это частная территория и я не желаю, чтобы моё лицо видели посторонние" - парировала та. "Частная территория - подсобные помещения, а торговый зал приравнивается к публичному месту; кроме того, если вы не желаете, чтобы ваше лицо видели посторонние, зачем вы так тщательно нанесли маникюр на него? вы в свой приватный сарай тоже с тенями и румянами на щеках ходите?" - вежливо ответил я её. "А кто вам разрешил фотографировать в публичном месте?" - уже чуть подбрызгивая слюнями, повысила децибелы посетительница магазина. "Никто не запрещал мне фотографировать в публичном месте" - напомнил я ей о правах граждан любой цивилизованной страны. "В наше время, такое опасное, разве можно не понимать необходимости проявлять особую осторожность и бдительность?! Как вы не понимаете, что нельзя просто так фотографировать людей и объекты! Такие как вы, отвергающие общественные ценности, позволяют врагам страны проникнуть и навредить..." - женщина "завелась" и вещала уже не мне, а вверх, закинув голову так, чтобы речи её отражались от потолка и орошали мозги всех находящихся в помещении. Люди в очереди спокойно отоваривались, расплачивались и вообще занимались своими делами, старательно не реагируя на нашу перепалку и отводя глаза. Мне вдруг резко стало противно, я развернулся, вышел из магазина, сел на велосипед и уехал из села Жанааул.

Выезд из села Жанааул, дорогой на Алексеевку:


Сразу на границе села, как только я выехал из-под прикрытия деревьев и домов, ветер толкнул меня в лицо. Неслабо так толкнул. Километров пять я боролся с ним, удаляясь от села, не желая показывать свою слабость местным жителям - как же, велосипедист идёт пешком - однако это требовало таких усилий, что скоро я натуральным образом "сдулся". Дальше пошёл пешком. Начал накрапывать дождь. Дождь и ветер, дождь и ветер. Потихоньку утепляясь бреду далее. По хожу движения фотографирую окрестные поля, на которых как раз полным ходом идёт посевная:


Бреду и бреду себе далее. Дорога идёт вдоль границы с Россией, до которой примерно десять километров. Мимо пару раз проехал УАЗ-ик с армейскими номерами. В третий раз он останавливается, пара молодых парней просит показать мои документы и рассказать, что я здесь делаю. Разговаривая отдыхаю. Ребята удивительно вежливые, приятные в общении - похоже, что первогодки. Попробовал уговорить их на фотографию, но безуспешно. Ладно, им на юг, а мне на север - поковыляю:


В какой-то момент ситуация начала напоминать первый день путешествия, когда я боролся с ветром в степи у канала Иртыш-Караганда. Меня уже покачивало и ничего не оставалось, как скатиться на обочину в лесопосадки и устроить небольшой перерыв для отдыха и принятия пищи:



После чаепития сил прибавилось и до самой трассы Павлодар-Кулунда, примерно пятнадцать километров я проехал крутя педали, не шибко быстро, со скоростью 8-10 км/ч - но не пешком. Всю дорогу от Жанааула до трассы небо было затянуто тучами, накрапывал дождь, дул ветер; здесь погода прояснилась - тучи сдуло, да и ветер умерил свою силу:


На повороте рядом снова остановились пограничники. На этот раз против фотографии они не возражали:


Сильно хотелось кушать и я решил съездить в кафе "Маргарита" при дороге, которое я как-то посещал с водителем грузовика. У входа стояли машины "дальнобойщиков" - хороший знак, значит не полные помои подают:


Заблокировав заднее колесо замком, прошёл в кафе:


Не "ахти" что, но горячее и жидкое - походные каши уже поднадоели:


Скорее поужинав, нежели пообедав, тропинками пробираюсь в село Алексеевка:


Не сильно большое, спланированной застройки село. Четыре асфальтированные улицы, школа, административные здания - всё, как полагается. Похоже на то, что его построили для охвата прилегающих пахотных угодий - расположение его несколько искусственно:


В поселковом магазине закупился, на случай, если вдоль северо-восточной границы будет малолюдно:


Длинным, ровным пятикилометровым грейдером добрался до села Степное. По дороге меня нагнал мужик на "фольксвагене", пьяный настолько, что не падал только удерживаясь за руль. Всякое видал, но чтобы в наше время вот так запросто, в совершенно невменяемом виде, ездить за рулём по дорогам общего назначения между достаточно крупными населёнными пунктами! Отдалился я от народа, отдалился. В "девяностые" - да, каждый второй день такое наблюдал. Может, оно и сейчас так - только я уже не замечаю, высоко гляжу? Мужик предлагал мне своё гостеприимство, хотел подвести меня до дома, накормить, напоить и в баньке попарить. Обещал свозить на охоту, для чего у него и ружьё имеется, которое он из багажника не смог достать, так как оторваться от руля не представлялось возможным. Пришлось уверить его, что мне, как официальному спортсмену, пользоваться помощью на перегонах никак нельзя (потому, что со спутника за моим продвижением наблюдают), но по приезду в село я найду его и, конечно-же, воспользуюсь предложенной программой отдыха:


Естественно, что село Степное я постарался миновать окраинами, скрадом и по возможности быстрее:


На север шла одна дорога, заросшая травой полевая. То справа, то слева оказывались заброшенные посадки подсолнуха или сенокосные угодья. Я старался максимально удалится от Степного, где меня, возможно, уже разыскивает жаждущий общения местный житель:


Уже на закате дорога, всё более и более истончавшаяся, перевалила интересную насыпь, в виде прямоугольника, примерно триста метров в ширину и четыреста метров в длину:


Похоже, что грейдерами и бульдозерами столкали в виде насыпи часть грунта, образовав замкнутое со всех сторон искусственное водохранилище. Я пробежался до противоположного его края и нашёл там остатки водокачки, которая, скорее всего со скважины, наполняла ранее эту ёмкость водой для орошения окружающих полей и общего локального смягчения климата:


Похоже, что воды здесь нет уже давно. Я пристроил палатку рядом с колючим кустарником, растущим на дне:


Смеркалось и становилось всё холоднее. Каждый вечер я полностью переодевался, чтобы кожа отдыхала от пропотевшей одежды - иногда, как в этот раз например, это было почти при нулевой температуре. Сегодня у меня прямо день обжорства: утром покушал плотнее обычного, в обед пил чай с большим количеством изюма и орехов, кушал в придорожной столовой, а сейчас замял полный котелок каши с мясом, догнавшись литром сока и половиной кулька с шоколадными печеньями. Перед сном ещё раз прогулялся по котловану:


Переход к описанию тринадцатого дня поездки.